Девочка на фоне персидского ковра

Работая над этой картиной, Врубель выбрал дочь владельца киевской ссудной кассы натурщицей. Если Врубель называл композицию картины «Христос в Гефсиманском саду», что сюжет слащавый, то картина «Девочка на фоне персидского ковра» выглядит некоторым рахат-лукумом. Это выражение относится к душистости и цветистости восточной поэзии. Постановка мотива схожа с салонной эстетикой, где так и хочется воскликнуть «сделайте мне красиво». На фоне ниспадающего виде складок и узоров балдахина «ковра», мы видим в восточном наряде красивую девочку, обвитую платками с расписными узорами и кистями. Пальцы ее унизаны перстнями, а на шее нитки жемчуга. В ней слишком много этой красоты. Невольно возникает ощущение какой-то траурной ассоциации, такое чувство, что это девочка – одна из жен, которая должна последовать за своим умершим владыкой. Наряженная, очень роскошно, она как бы готова к жертвоприношению. Упавшие от бессилия руки, столь многозначительно сложенные крест на крест, опущены на кинжал и розу, которая является эмблемами смерти и любви. Девочка не похожа на взгрустнувшую молодую деву, она как бы сама печаль. Именно этим духом и пронизана вся картина. Многие сравнивают персонификацию образа девочки с фигуркой женщины в картине «Сирень» или с образом гадалки в одноименной картине.

Работая над портретами, Врубель погружал в мир собственных образов и идей, модели. Он очень тщательно их подбирал и если, по мнению художника, она не входила «в его мир», то заставить его было невозможно, работать с ней. Так случилось и с написанием портрета Н.И.Мамонтова, который и сам Врубель предложил написать. После нескольких часов позирования, Врубель откровенно сказал Мамонтову: «ваш портрет мне надоел», и на это работа была закончена. Но зато когда лицо заинтересовывало мастера, его тянуло подвергнуть модель переодеванию, представить ее в необычной обстановке или превратить в какую-либо, а воображаемую или легендарную личность. Именно так он перевоплотил дочку владельца Киевской ссудной кассы, в принцессу с Востока, а сахарозаводчика и мецената И.Н.Терещенко в Ивана Грозного. В иллюстрациях к произведению Лермонтова «герой нашего времени», он сделал сына С.Мамонтова Азаматом, а дочь в иллюстрациях к «демону» Тамарой. Очень часто художник воссоздавал внешнее сходство модели по памяти, поэтому долго позировать им не приходилось.